Одолев наконец стену, молодые люди взобрались на ее плоский верх. С него можно было легко попасть на крышу дворца, превращенную в своего рода внутренний двор. Оттуда доносились нежные звуки ситара. Макс снял веревку с крюка и сбросил ее вниз.

— Как же мы спустимся обратно? — прошептала она.

— Нам это не нужно. Завладев рубином, мы проберемся поближе к воротам. В одном из нижних дворов нас ждет оседланная лошадь.

— Опять твой шпион постарался?

— Конечно! Он позаботился и о новой одежде. Правда, я не предполагал, что приду не один, но, думаю, в седельной сумке найдется что-нибудь и для тебя. Что касается охраны, то она обычно проверяет покидающих дворец не так тщательно, как тех, кто въезжает. Мы спокойно уедем отсюда прямо у махараны под носом.

В центре двора располагался обсаженный декоративными деревцами прямоугольник, внутри которого слева и справа на мраморных столбах висели вместительные, но изящные качели, а с противоположной от Китти и Макса стороны танцевали женщины в ярких сари, развлекая нескольких мужчин, которые, вальяжно раскинувшись перед ними на огромных подушках, покуривали кальяны и ели сласти; рядом в почтительных позах застыли слуги, ожидая приказаний. Китти и Макс понимающе переглянулись — действовать надо крайне осторожно: музыка заглушит посторонний шум, но их могут заметить слуги.

— Где спальня махараны? — шепотом спросила молодая женщина.

— Каррингтон ошибся, рубина там нет, — ответил Макс. — Он в сокровищнице — через двор и по лестнице.

— Откуда ты знаешь? Ах да, у тебя же есть здесь шпион!

— Он передал мне записку во время вчерашней экскурсии.

— Ты все предусмотрел, ничего не скажешь.

Он не ответил, и Китти принялась рассматривать двор. Было ясно, что на пути к лестнице можно попасть в поле зрения слуг. Опасно, но придется рискнуть. Похитители осторожно спустились во двор и стали красться в темноте по внешнему периметру двора к выходу, замирая, когда дорогу преграждал слуга, спешивший выполнить приказание хозяина.

Внезапно до Китти донесся голос махараны, который через переводчика беседовал со своими гостями. К ее удивлению, они говорили не по-русски, а на тамили, языке народа, населяющего юг Индии. Китти остановилась и присмотрелась к гостям — они явно не были европейцами.

Как только они с Максом оказались вне пределов слышимости, Китти повернулась к нему, кипя от злости:

— Негодяй, ты снова меня надул!

— Значит, не было никакого русского посла, ты все выдумал! — прошипела Китти. — И вовсе ты не собирался улизнуть из Озерного дворца тайком, якобы боясь за мою безопасность. Это был всего лишь хорошо разыгранный спектакль, чтобы заставить меня тебе помогать! О, ты очень спешишь, ведь после возвращения Каррингтона у тебя не будет возможности завладеть рубином и сбежать, оставив меня с носом. Скажи мне одну вещь, Макиавелли: как можно быть таким бессердечным? Есть ли такая подлость, которую бы ты не совершил, чтобы добиться своего?

Макс схватил ее за руки и с силой притиснул к стене, сверля потемневшими от гнева глазами.

— А теперь ты послушай меня! — глухо прорычал он. — Шутки кончились, детка. У меня есть задание, которое я должен выполнить, и я не могу позволить себе провалить его из-за взбалмошной бабенки, которая не в состоянии держать себя в руках. Твои эмоциональные всплески могут стоить нам обоим жизни. Поэтому либо сосредоточься на деле, либо убирайся отсюда к черту, я и без тебя справлюсь!

— Я за честную игру! — гордо вздернула подбородок Китти.

Он пристально посмотрел на нее, потом тяжело вздохнул и сказал уже более миролюбиво:

— Как ты не понимаешь, сейчас нужно думать только об одном: как добраться до рубина.

— О, я тебя прекрасно понимаю. Ты готов на все, лишь бы добиться своего, а на остальное тебе наплевать!

— Ты чертовски права, дорогая, я готов на все. И именно это поможет нам отсюда выбраться целыми и невредимыми. Так что решай, со мной ты или против меня. Если со мной, то молчи и делай то, что я скажу. Если против — уходи.

— Разве тебе можно доверять? До сих пор ты только и делал, что бессовестно мной манипулировал!

— А тебе не приходило в голову, что у меня есть на то свои причины?

— Я не ребенок и не полоумная, как ты, должно быть, думаешь. Конечно, у тебя есть свои причины. Они-то и кажутся мне сомнительными, как и твои намерения.

— О господи, как мне убедить тебя взяться наконец за работу? — нетерпеливо спросил он, с опаской оглядываясь.

— Есть один способ, — тихо проговорила она.

— Какой?

Китти положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза.

— Когда мы разыщем рубин, вернее, если нам удастся его отыскать, ты мог бы… — сказала она и осеклась, вдруг осознав, как глупо ждать сочувствия от такого человека, как Макс. Помедлив, она пересилила себя и закончила, с трудом подбирая слова: — Пойми… он мой отец, я… не могу позволить ему умереть…

В глазах Макса появилось отчуждение.

— Ты единственный, кто может помочь его спасти! — поспешно добавила Китти. — И я не прошу тебя ничего обещать. Только подумай над тем, что я сказала, ладно?

Ей показалось, что его взгляд смягчился.

— Если я подумаю, ты будешь мне беспрекословно повиноваться? — спросил он.

— Да.

— Тогда я учту твою просьбу.

Это мало походило на твердое обещание, но у Китти не было выбора. Она могла только надеяться, что Макс поможет ей, когда рубин окажется у них в руках.

По узкой винтовой лестнице они добрались до дворцовой сокровищницы. Удивительно, но возле нее не было охраны. Вытащив тонкую отмычку из своего мешочка с инструментами, Макс за несколько секунд открыл замок, и они вошли внутрь. Скудный свет лампы, которую он сразу зажег, осветил просторную комнату, на противоположном конце которой оказалась еще одна большая высокая дверь, металлическая, с окошком, защищенным железными прутьями. За этой дверью находилась лестница, которая и вела непосредственно в хранилище драгоценностей.

Когда они добрались до двери сокровищницы, Макс осмотрел замок и, с сомнением покачав головой, обернулся к молодой женщине:

— Похоже, сейчас мне может понадобиться твоя помощь.

Все это время Китти была как на иголках: она привыкла действовать по плану, пусть даже и самому общему, чтобы иметь на всякий случай запасной вариант; теперь же она не имела ни малейшего представления о том, что на уме у Макса. Он, по-видимому, и не собирался посвящать ее в детали, сообщая, что нужно делать, в самый последний момент.

— Этот замок выкован двести лет назад знаменитым раджпутским кузнецом Канкроли, величайшим мастером своего дела, — объяснил он. — Отмычки тут бесполезны, так что есть только два способа добраться до рубина.